Самое страшное преступление против детей

На днях в Москве произошло нападение педофила на девятилетнюю девочку, которое можно было бы счесть очередной чернушной историей, если б не биография нападавшего. А она у него такова, что можно ставить точку в спорах о наказании для педофилов.

Анатолию Бровкину 70 лет. Из них больше 40 лет он отсидел за сексуальные преступления против детей.

Первое преступление он совершил в 1975 году — вышел по УДО. В 1978 году изнасиловал несовершеннолетнюю — сел на 12 лет. Вышел в 1991-м, в 1993-м снова напал на ребёнка — был приговорён к девяти годам, вышел по УДО. Сел опять через год — вышел в 2023-м, чем навёл ужас на соседей, ведь те прекрасно знали, по каким статьям он сидел, и сильно удивлялись, что ему никак не дадут пожизненный срок. Они запретили своим детям близко подходить к Бровкину и теперь сожалеют, что не все родители в их округе знали, что к ним в район вернулся педофил-рецидивист.

Камера наружного наблюдения записала, как с виду безобидный старичок в вязаной шапочке идёт за девочкой к подъезду. Она останавливается и что-то пишет в телефоне. Дедушка подходит к ней, ласково берёт за плечи и что-то наклонившись говорит, а потом поворачивает её в другую сторону, пытаясь увлечь за собой. Девочка вырывается и идёт к подъезду, он — за ней.

Бровкину удалось зайти в подъезд, он напал на ребёнка и успел потрогать в интимных местах. В это время наверху скрипнула дверь — педофил испугался и убежал. Только это и спасло девочку от физической и психологической травмы. Девочка поднялась домой, рассказала о случившемся маме, та вызвала полицию — к вечеру педофила задержали.

Одна маленькая, но существенная деталь. Дед-педофил был кастрированный. В последнюю отсидку его жестоко избили сокамерники — били именно по причинному месту и так жестоко, что пришлось оперировать. Кастрация — один из предлагаемых способов наказания педофилов.

Но, как мы видим на примере Бровкина, кастрация не помогает и влечение к детям остаётся, и, скорее всего, в данном случае оно не столько физиологическое, сколько эмоциональное, психическое.

У него к тому же имеются другие части тела, которыми он может изнасиловать. И если кастрация не помогает, то не будем же мы в самом деле всерьёз обсуждать наказание в виде масштабного членовредительства?

Тема педофилии опасная, скользкая. Споры по ней идут не один десяток лет. Я встречала правозащитников, которые занимали в этом вопросе совершенно противоположные позиции. На моей памяти была стычка двух прославленных правозащитников с одним членом ОНК, моим приятелем. Те говорили, что причины возникновения такого расстройства, как педофилия, — это неврологические заболевания, травмы, опыт насилия в детстве, взросление в неблагополучной семье и потому педофилы заслуживают гуманного отношения. То есть выхода в том числе по УДО. Напомню, что сейчас педофил может выйти по УДО, отсидев две трети срока.

Мой коллега на это кричал: «Они приносят беду детям! Горе родителям! Их надо изолировать пожизненно и никаких УДО!»

Сцепились правозащитники по-серьёзному. И последний козырь, брошенный гуманным правозащитником, был такой: «Они себя идеально ведут в исправительных учреждениях! Они заслуживают УДО!» «Конечно, идеально! — саркастически отвечал коллега. — Они спешат на свободу! К детям!»

Действительно, тюремные психологи говорят, что педофилы хорошо умеют притворяться и долгое время демонстрировать совершенно безобидный характер. В случае Бровкина ни кастрация, ни возраст, ни многолетнее пребывание в исправительном учреждении не изменили его. Он так же охотится за детьми и будет охотиться, пока способен ходить, дышать и мыслить.

Сексуальное преступление против ребёнка — по-моему, самое ужасное преступление, на какое только способен человек. Но идея пожизненного заключения для педофилов до сих пор в среде правозащитников считается негуманной. А на мой взгляд, гуманистами быть хорошо, очень даже хорошо, но не за счёт детей. А пока большинство биографий педофилов (и Бровкина в первую очередь) показывают: весь этот гуманизм — именно за счёт детей. На него можно соглашаться гипотетически, но лишь до тех пор, пока это не коснулось твоего ребёнка. 

При этом мы знаем, что обвинения в педофилии довольно часто навешивают на людей напрасно: мужчин оговаривают обиженные и мстящие жёны, сожительницы. Таких случаев хватает, и обвинённым чаще всего удаётся доказать свою невиновность.

Было бы действительно негуманно, чудовищно несправедливо, если бы человек, не совершавший преступления, получил пожизненный срок.

Поэтому ужесточение наказания, на мой взгляд, должно коснуться тех преступлений, где доказательства — железобетонные. Где имеются физические повреждения на теле ребёнка и стопроцентно доказано, что их нанёс конкретный человек.

«Сколько его уже можно выпускать?! Зачем? Он отсидит очередной срок, вернётся — и возьмётся за старое», — говорят соседи, проживающие с Бровкиным в одном доме на Планерной. Вокруг их дома три детских учреждения: школа и два детских садика. Там много детей. И каждый из них может пасть жертвой гуманности нашего правосудия. К счастью, Бровкину уже 70 лет. Сейчас его посадят ещё на 20. И очередного ребёнка в округе, который, может, пока ещё и не родился, от гуманности нашего правосудия к педофилам спасёт только возраст Бровкина — тот может просто не дожить до очередного освобождения.

Точка зрения автора может не совпадать с позицией редакции.