Вампиры Восточной Европы. Откуда пошли легенды о «русских кровопийцах», упырях и Дракуле

Оболганный Влад Тепеш

Господарь православной Валахии Влад III Тепеш (Цепеш) из династии Бассарабов ангелом не был. Но большая часть из приписанных ему зверств, как и тот факт, что он якобы был вампиром — упырём, кровопийцей, которого на Руси называли «ѫпырь», придуман политическими врагами.

Легенда о том, что он пьёт кровь людей, скорее всего, появилась в 1462 году, когда султан Мехмед осадил столицу валахов Тырговиште с армией в три раза большей, чем была у Влада. Султан не сомневался в победе, однако валахи прибегли к биологической войне — в стане мусульман начался мор, колодцы оказались отравлены. А однажды утром султан обнаружил, что Тепеш казнил четыре тысячи турок, посадив их на кол. Устрашившись, султан снял осаду. Влад Тепеш был объявлен упырём и «колосажателем». О том, что турки подчистую вырезали бы весь город в случае своей победы, османы предпочли умолчать. Как умолчали о том, что сам способ казни Тепеш перенял у турок и применил её в ответ на крайнюю жестокость завоевателей.

Часть баек о Тепеше была написана посланником в Валахию папы римского Пия II — епископом Николо де Модруссом, который не жалел красок, чтобы расписать дикость православных варваров. Труд назывался «О готических войнах» и долгое время хранился в Ватикане, пока не был открыт румынскими историками.

Любопытная деталь: как бы ни старался очернить католический монах непокорного Ватикану господаря Валахии, его солдаты говорили о Владе только хорошее: что он отважный воин и что его предали венгры.

К сожалению, в Валахии XV века не велись летописи, и поэтому историки знают о Тепеше по сказкам, которые разносили по Европе иностранцы, посещавшие валахов. Уже в XV веке европейцы знали, что такое политическая пропаганда, и первое, что они сделали, схватив Влада и заключив его в темницу на 20 лет, — это почти полностью переписали его биографию, наделив чертами кровопийцы и маньяка. Хорошо хоть в геноциде турок не обвинили.

Речь Посполитая: вампиры как средство борьбы с православными

В следующий раз исторические свидетельства о вампирах всплывают через три столетия — в XVIII веке. Французский учёный Клод Комье пишет труд, в котором всерьёз расследует случаи ходячих мертвецов, которые якобы пьют кровь из живых и возвращаются в могилы. Ещё один «исследователь паранормального», Пьер де Нуайе, подвизавшийся в Варшаве, остался в убеждении, что больше всего таких случаев происходит в восточной части Речи Посполитой — то есть на Украине и в Белоруссии. Нуайе считал, что человек, родившийся с зубами, — вампир. После смерти он грызёт руки и ест свой саван, а его живые родственники начинают один за другим умирать. Нуайе называл это «украинским феноменом». Из-за его исследований даже разгорелся политический спор, оппоненты в котором оперировали термином «упырь» и «упырица» и называли вампиров «русскими кровососами».

В 1768–1769 годах в Польше появился специальный трибунал, которые судил казаков за «зверства». На одном из таких судов расследовали убийство православного священника. Обвиняемый Леско Колбасюк рассказал трибуналу о том, что священник был вампиром — упырём, который появлялся в словацком селе Вийтивцы. Якобы по его вине в селе началась эпидемия. Жена Леско Колбасюка клялась, что видела попа в окружении покойников, скрежетавших зубами. Именно поэтому 13 человек схватили беднягу, забили до полусмерти, проткнули колом и закопали заживо на кладбище. Удивительным образом Колбасюк стал единственным из убийц священника, кто пережил эпидемию. Трибунал счёл его невиновным, ведь, по словам самого Колбасюка, он ударил отца Василия «только три раза».

Вампиры приграничья

После того как в конце XVIII века Речь Посполитая была разделена между соседними государствами, вампирский вопрос вновь встал ребром. Причиной этого стало ухудшение отношений между Российской империей и Германией. Уже тогда печатали статьи, в которых просвещённая Европа противопоставлялась дикой и отсталой России. В западной литературе снова всплыли страшные легенды о ходячих мертвецах, которые пьют кровь и которых можно убить, отрубив им голову или проткнув колом. По странному стечению обстоятельств все обсуждаемые случаи касались Литвы, Волыни, Подолья и запада Белоруссии — то есть бывших польских земель. В качестве доказательств приводили тот факт, что, например, русины сжигали тела первых жертв эпидемии как источник заболевания.

Дошло до того, что на Украине новобранцы отказывались служить в армии, ссылаясь на то, что они упыри. А в 1831 году в украинском селе Подолы во время эпидемии некий крестьянин, Максим Мазуренко, предложил разрыть могилу местного православного священника и его жены, потому что они якобы были упыри и во всём виноваты. Крестьяне разрыли могилы. А Мазуренко, хвастаясь тем, что он сам «живой упырь» и имеет силу помогать людям, осиновым колом отделил головы от тел и был награждён за геройство серебряным рублём и телегой хлеба. Власти приговорили «героя» к полугодовому церковному покаянию.

В Белоруссии в 1848 году в Новогрудском районе во время вспышки холеры крестьяне вскрыли могилу беременной незамужней женщины и проткнули её тело колом, считая, что она во всём виновата.

Придуманные в политических целях западные истории про вампиров были тут же подхвачены украинскими публицистами либерального толка и националистами. Так, явный противник русской власти писатель Борис Гриченко в конце XIX века писал о вампирах уже исключительно в социальном ключе, обвиняя в трудной жизни крестьян богачей и власти. Его герой рассказа «Пан-Упир» продолжал следить за своим богатством и с того света. Представители российских властей рисовались равнодушными к людскому горю чиновниками. Слово «кровосос» приняло неприкрытое политическое звучание.

Наконец, в 1897 году ирландец Брэм Стокер опубликовал свой роман «Дракула», разместив прибежище героя в Карпатских горах. Роман стал необычайно популярным, а граница Европы и православного мира навсегда осталась логовом вампиров.