«В Польше меня бы уже не было»: бежавший в Белоруссию судья Шмидт — в интервью RT

— Томаш, добрый день. Спасибо, что согласились дать интервью, как говорят у вас в Европе, российской пропаганде.

— Добрый день.

— У вас прекрасный русский.

— Ещё нет.

— Что у вас там, в Польше, говорили о России и Белоруссии? Что вас сподвигло приехать сюда?

— У меня не было другого выхода. Сейчас в Польше репрессии за своё мнение. У меня не было выхода, я должен был уехать из Польши. Это старая история, она началась около четырёх лет назад. Я своё политическое мнение старался скрывать, не высказывать его. Несколько моих знакомых знали о том, какие у меня на самом деле взгляды. В какой-то момент это просочилось наверх. Начался процесс преследования.

В тот момент, когда я стал получать угрозы, мои друзья мне сообщили, что польские спецслужбы фабрикуют документы, чтобы закрыть меня в тюрьме. У меня не было выбора.

— Это связано с делом судей против партии PiS, и с тем, как они, я так понимаю, давили на судей?

— Нужно начать с того, что я сотрудничал с политиками. Политики как раз-таки были связаны с партией PiS.

— То есть, это, всё-таки, связано с партией PiS?

— Это связано с партией PiS.

— Как я понимаю, читая ваши комментарии, что, всё-таки, политики в Польше имели влияние на судебную систему.

— Я соглашусь с этим, это влияние было представлено в разных способах. Это было продвижение некоторых людей в судебной системе, которые должны были представлять взгляды партии PiS. Они создавали не судебную систему, а систему политическую.

— Я прочитал один из комментариев в польской пропаганде, что у вас не получился карьерный рост, в том числе, из-за, видимо, этого скандала. То есть, если бы вы согласились поддержать, условно, то, что предлагают политики, то, что предлагает нынешняя система в Польше, ваш карьерный рост был бы выше — вы молодой и вполне успешный были бы судья.

— Нельзя сказать, что у меня испортилась карьера, я вернулся к работе в суде. А с политиками я не хочу иметь общих дел.

— Говорят также, что вы имели доступ к секретным документам. Ну, вы вряд ли их вспомните, но это было связано с армией?

— Была связь с армией, была связь со спецслужбами. Ну, я сюда никаких документов не привёз. Никакой тайной информации здесь я не распространяю, не сообщаю. То, к чему я имел доступ, необходимо было мне для рассмотрения дел, которые я рассматривал как судья, во время моей работы.

— Было дело, три года назад, я попал под водомёт с польской территории, когда польские пограничники мигрантов, шедших через Белоруссию в Германию, буквально уничтожали на границе. И тогда очень много начали говорить о насилии польских военных, польских пограничников против этих мигрантов. Вам, как гражданину Польши, вообще это было видно? И как судья, который имел дело с военными делами, вы можете сказать, что армия Польши совершает преступления?

— Если речь идёт о пограничном переходе, то здесь польские пограничные войска поступают не совсем в соответствии с польским законом, в соответствии с европейскими нормами.

— Продолжая тему. В Белоруссии, когда была попытка переворота, очень много говорили о так называемом насилии силовиков против мирных граждан. Мы видим, что любые проявления несогласия с польскими властями встречаются с насилием не только на улицах, но есть и политическое давление, возбуждение дел. На ваш взгляд, это силовое противостояние в Европе, оно насколько правомерно против мирных людей?

— Я вам лучше скажу на примере Польши, здесь я больше всего разбираюсь. Можно здесь вспомнить так называемые фермерские протесты. Когда против организаторов, руководителей этих протестов моментально начали работать польские спецслужбы.

Они говорили о том, что это «агенты Кремля», что они берут деньги от Кремля. А ситуация касалась всего лишь экономических вопросов, фермерского хозяйства.

Продовольствие, которое идёт с Украины, зерно, оно бы просто уничтожило польское фермерство.

— Насколько я понимаю, читая западную прессу, Россией и Белоруссией просто пугают людей, что здесь диктатура, здесь все ходят по струнке. Как вы видели Белоруссию и Россию, живя в Варшаве?

— Я рассматриваю Белоруссию как дружелюбную, мирно настроенную страну. Здесь сохраняется право и свобода человека. Страна, которая заботится о своих гражданах, об их безопасности. Я в России никогда не был. Я немного читал российских блогеров. Они свободно могут высказываться на любую тему. Есть критика — они критикуют. Верно это, или неверно, но у них есть право, и они высказываются.

— Так думает о России и Белоруссии весь польский народ? Или верят, что у нас здесь медведь, балалайка?

— Такое понятие «медведь, балалайка» — уже более чем полвека такое представление есть у поляков. Я, конечно, понимаю, что в России это не происходит, Россия современная страна. Точно так же, как и Белоруссия. Это хорошая страна для бизнеса, для жизни. И одна, и вторая страна.

— На данный момент, Польша наращивает военную мощь. Идёт речь о ядерном оружии. Вам, как гражданину Польши, страшно было понимать, что власти тащат её в какую-то войну?

— Это правда. Поэтому я приехал сюда, чтобы рассказать об этом. Действительно, есть такая угроза. Достаточно послушать то, что говорит Макрон. Есть опасность, что страны, которые поддерживают НАТО, войдут на Украину уже под собственными флагами. Сейчас, конечно, есть их наёмники. Но есть такая опасность, что войска будут введены официально.

— А польский народ, ваши друзья, ваши коллеги готовы идти на войну?

— Никто из наших граждан не хочет идти на войну. Не хотим войны ни с Украиной, ни с Белоруссией, ни с Россией. Я говорю о простых людях, не о властях. Мы, поляки, мирные люди.

— То есть, получается, власть Польши — она не отражает реальные настроения людей.

— Я согласен, так есть. Только у нас не очень большой политический выбор. У нас два основных блока. Так называемый консервативный, PiS, и те партии, которые с ней сотрудничали. И Гражданская платформа, а также те партии, которые вместе с ними сотрудничают. И одна, и вторая партия — они за то, чтобы конфликт обострять, за то, чтобы Польша была втянута в этот конфликт.

— Как человек, который судья, который имеет юридическое образование, вы можете сказать, что власти Польши формально, может быть, и реально, нарушают Конституцию, нарушают права, нарушают вообще законы своей страны?

— Достаточно посмотреть на мой пример. Я приехал абсолютно легально сюда, в Белоруссию. Я никогда не нарушал закон, у меня не было судимостей. Но весь аппарат, все медиа, все были направлены на то, чтобы сделать из меня шпиона, вашего шпиона, российского, белорусского.

Так работает демократия на Западе. Если кто-то против власти — его просто уничтожают.

— Вы говорите о том, что сейчас вас обвиняют во всех грехах. Но у нас, как говорят в России, у любого судьи есть маленькая тюрьма. У вас есть маленькая тюрьма?

— А что это значит?

— Это преступники, люди, которых вы осудили…

— Я думаю, что есть такая опасность. Потому что я честно выполнял свою работу.

— Вы можете рассказать о вашем самом громком деле? Чтобы мы понимали, чем вы занимались конкретно.

— Это дела, которые связаны с лишением доступа к закрытой информации. И с оценкой, которую делает суд. Правильно ли было вынесено решение, что какого-то человека лишили доступа к закрытой информации. Дела касаются людей, которые работают в спецслужбах, либо кого-то из властей, которые ранее имели доступ к секретной информации. 

— Вы за свою карьеру, получается, могли иметь дело с настоящими русскими шпионами?

— Я не знал ни одного российского шпиона. То, что пишет пресса, это немножко и смешно, и страшно.

— По поводу как раз российских шпионов. Я называю Россию и Белоруссию островом нормальности. Насколько, действительно, у нас нормально? И вот то, что вас сломало, наверное, то, почему вызвало отторжение вот этого европейского мира, и вы приняли такое решение, вот, что стало ключевым, помимо того, что вас преследовать стали? Я не знаю, может, ЛГБТ*-пропаганда, может, что угодно.

— Если говорить про политику, то и в Польше, и на Западе это всё идет ко дну. Взять хотя бы для примера ЛГБТ. И политики говорят об этом, об этой теме вполне серьёзно.

Общество начинает умирать. В обществе есть разделение, и оно организуется с помощью американцев, британцев. Им проще всего управлять обществом, которое разделено внутри.

— То есть, вы считаете, что Польша сейчас виртуально оккупирована, является колонией Британии или США?

— Достаточно посмотреть, в чьих руках находятся польские СМИ. Они находятся в британских, американских, немецких руках. Таких настоящих польских СМИ в Польше нет. Если оттуда идут деньги, то, конечно, будут реализованы планы и задачи американские, британские, не польские интересы. СМИ — это сила. Они формируют сознание большей части общества. Это одно из очень опасных политических оружий для реализации целей американцев, британцев.

— Вас можно назвать польским, в хорошем смысле слова, националистом, патриотом Польши?

— Я считаю себя польским патриотом, поэтому я сюда приехал.

— Вам скажут: вы продались. Какая зарплата была у вас? Вас можно было купить, реально?

— Я хорошо зарабатывал, как судья, у меня была большая зарплата.

— Вообще, в судебной системе Польши коррупция существует?

— Я не знаю об этом. Потому что таких дел я не рассматривал. Но политическое влияние, если речь идёт о судебной системе, оно, действительно, большое.

— Ну, и в завершение, как русского шпиона, хочу спросить: как вы относитесь к Путину?

— Я не российский шпион. Если говорить про президента Владимира Путина, я его очень уважаю, он мудрый человек. Начнём с того, как началась специальная операция. У России не было другого выбора. Она была приставлена к стене. Неоднократно президент Путин говорил о переговорах. С другой стороны, он должен заботиться об интересах своей страны. И также о части Украины с русскоговорящим населением, которое против внутренней политики Украины.

Также на russian.rt.com «Кощунственное решение»: как Москва отреагировала на запрет Берлином символики Великой Победы 8 и 9 мая

— Вы упомянули специальную военную операцию. Но с Украины очень много беженцев приехало, в том числе, в Польшу. Как вообще польский народ воспринял Украину? 

— Я сам был на границе, чтобы помогать. Они тоже славяне. У меня тоже были там знакомые. Это не государство, это обычные люди помогали. У поляков открытые сердца. Если есть необходимость, они в состоянии помочь. Уже более двух лет прошло. Люди начали присматриваться. Всё чаще слышу в Варшаве украинский, русский язык. Конечно, большинство украинцев — это обычные, нормальные люди, которые убежали из своей страны из-за войны, из-за преследования властями.

— Как человек, близко знакомый с европейской юрисдикцией, вы можете сказать, что президент Дуда, или Зеленский, являются преступниками?

— Если говорить о международном праве, то, что делают власти Украины для своих граждан, по отношению к своим гражданам, можно охарактеризовать как преступную деятельность. Вспомнить хотя бы то, как выхватывают людей с улицы. Которых принуждают к осуществлению военных действий. Небольшое обучение, две недели — и сразу их отправляют на фронт.

— Как вы относитесь к Александру Лукашенко?

— Очень позитивно. Этот человек осуществляет очень мудрую политику уже много лет.

— У нас есть Союзное государство России и Белоруссии. Живут в месте, никто не претендует на чей-то суверенитет. Как вы думаете, можно ли вернуться к тем отношениям, когда польские люди, как тоже славяне, белорусы, россияне, русские, украинцы смогут жить в едином пространстве, как это было много лет назад, в мире, без каких-то претензий?

— Я думаю, что мы должны к этому вернуться — белорусы, россияне, украинцы, поляки. Нас гораздо больше моментов сближает, чем разделяет. Только нужно ясно осознавать, что мы бы тогда были такой огромной силой. Мы бы тогда представляли огромную угрозу для американской, английской политики. Они между собой очень похожи. Поэтому хотят нас между собой рассорить, хотят образовать конфликт между нами.

— Вы боитесь за свою жизнь? Как думаете, смогут ли польские спецслужбы до вас дотянуться здесь?

— В Белоруссии я чувствую себя в безопасности. Президент Лукашенко заботится о своем народе. Он также заботится о безопасности своего народа. В Польше, наверное, меня бы уже не было.

— Если вам предложат поменять личность, кем бы вы стали? Новое имя, новая история — просто пофантазировать?

— Я бы хотел заниматься политикой. В том направлении, чтобы мы могли объединиться, иметь общую силу —белорусы, украинцы, поляки, россияне. Это хорошая цель.

— То есть, остаться самим собой, но пойти в политику.

— Это я бы сделал с удовольствием. Я бы хотел остаться самим собой и заняться политикой.

— Спасибо, что согласились. Наверное, вас бы в Польше за это расстреляли, скорее всего. Я бы хотел вам подарить георгиевскую ленту, Орден Победы. Если разрешите, могу прикрепить.

— Да.

— Как вы относитесь к 9 Мая?

— Я буду отмечать праздник 9 Мая, это очень большая дата.

— Спасибо.

— Нам нельзя забыть о том, что произошло во время Второй мировой войны.

Если бы не Красная Армия, немцы нас, поляков, просто уничтожили бы.

— Спасибо вам.

— Спасибо.

* ЛГБТ — организация признана экстремистской, её деятельность запрещена на территории России по решению Верховного суда от 30.11.2023.