«Авторы приходят сами»: главный редактор «Нового мира» — о вековой истории журнала и работе в эпоху интернета

— В этом году «Новый мир» отмечает вековой юбилей. Вы работаете в журнале с 1976-го. Как вы открыли для себя «Новый мир» впервые? В качестве читателя?

— Да, первый номер «Нового мира» вышел в январе 1925 года. Я всегда отмечаю, что он был создан не писателями, не литературным союзом или ассоциацией. Редактором газеты «Известия» в то время был Юрий Стеклов — он и предложил советскому правительству создать при издательстве «Известия» толстый журнал.

На обложке первого номера значилось: «Литературно/политический и научный журнал». В издательстве тогда выходили ежедневная газета «Известия», еженедельный журнал «Красная новь» и ежемесячный журнал «Новый мир». Полный комплект.

Я пришёл в «Новый мир» молодым, в 21 год — внезапно, временно, «на замену», потом на другую замену, потом — в штат. И остался на всю жизнь. Мой отец — советский писатель, а мама сначала библиограф, проверщик цитат, потом заведующая библиотекой — да, в «Новом мире». Поэтому родительские разговоры о литературном процессе, литературных нравах и, конечно, о «Новом мире» я слышал с детства. А когда сам начал его читать, и не вспомню.

Ни я, ни родители и предполагать не могли, как у меня всё в жизни сложится. Отец был поражён и озадачен, когда в 1990-м опять-таки внезапно мне предложили занять место ответственного секретаря журнала. «Тебя съедят», — скорбно сказала мама. А вот и нет.

— Как с конца 1970-х журнал откликался на масштабные перемены в обществе? Как менялась роль «Нового мира» и толстых журналов в целом в литературном процессе?

— С советского времени изменилось не просто многое, а всё. Советская история «Нового мира» содержала в себе много легендарных эпизодов, но в новой реальности это уже невоспроизводимо. 

В перестройку толстые журналы оказались в странной ситуации: они временно стали играть роль средств массовой информации — с упором на «массовой». Люди искали в них не «художества», а ответы на злободневные вопросы. Сегодня для литературных журналов эта функция неактуальна.

Мы стараемся печатать такие материалы разных жанров, которые не протухнут, не обессмыслятся спустя время. Да и сам толстый журнал — это, как я часто повторяю, ковчег малых жанров, то есть тех, что не роман. Хотя и романы — в сокращённом журнальном варианте или во фрагментах — мы тоже печатаем, но конкурировать в этом смысле с издательствами трудно, да и излишне.

Другой важный момент — мы «продаём» не авторов, не отдельные произведения, а журнал как целое. Мы не оцениваем автора с коммерческой точки зрения, в наши дни это важно.

— За век существования «Нового мира» как бы вы охарактеризовали его значение для советской и российской литературы?

— С самого начала и на протяжении десятилетий «Новый мир» был одним из осевых, как сегодня сказали бы, мейнстримных литературных журналов. Горький, Алексей Толстой, Шолохов, Леонов, Платонов, Пришвин, Александр Грин, Пильняк, Маяковский, Пастернак, Мандельштам, Тихонов, Заболоцкий, Симонов, Твардовский... — звучит почти как вузовский учебник по советской литературе.

Во второй половине XX века — Солженицын (тут и «Один день Ивана Денисовича», и всё, что было с Александром Исаевичем позже), нобелевская эпопея Пастернака (включая письмо редколлегии с отказом печатать «Доктора Живаго»), второе редакторство Твардовского и его вынужденная отставка. В результате «Новый мир» стал узнаваемым не только внутри СССР, но и во всём мире.

Можно сказать, что он оказался вписан не только в литературную, журналистско-издательскую историю, но и в общественно-политическую историю СССР. Вообще, история журнала и его редакции отражена во множестве исследований, мемуаров, дневников («Рабочие тетради» Твардовского, «Бодался телёнок с дубом» Солженицына, дневники Владимира Лакшина и другие).

О годах перестройки я уже сказал. В журнале печаталась так называемая возвращённая литература: «Архипелаг ГУЛАГ», «Котлован», «Доктор Живаго» (когда-то отвергнутый), «1984» Оруэлла и одновременно острые на тот момент публицистические статьи.

— Есть ли в редакции какие-либо традиции, которые хранит уже не одно поколение сотрудников?

— Редакция — традиционно! — не работает, закрыта не только в выходные, но и по пятницам. Когда-то это было для всех важно и удобно, особенно в дачный сезон. В те времена, когда — при тогдашних, уже полузабытых технологиях — делать журнал можно было только в офлайне, собираясь вместе в одном помещении. 

А сегодня мы, сотрудники, фактически работаем постоянно (и в выходные, и по праздникам), только работа становится всё более дистанционной.

— В одном из интервью вы говорили, что руководство журналом в 1998 году на вас «свалилось». Как это произошло? Будь у вас выбор тогда, чем бы вы предпочли заниматься?

— Сергей Павлович Залыгин, которому было уже почти 85 лет, решил не выдвигаться на новый срок редакторства. Признаюсь, я, на тот момент ответственный секретарь журнала, предполагал быть вторым человеком: заместителем главного редактора или тем же ответственным секретарём при ком-то другом. Но сложилось так, что стал первым.

И мне было трудно. Тем более что функции редакторства и директорства совмещены в одном лице — в небольшом коллективе это разумно. Так что пришлось годами и десятилетиями заниматься не только литературной работой, а и скучными, иногда тягостными для меня обязанностями: юридическими, хозяйственными и прочими.

— Когда вы заняли пост главного редактора, какие перспективы в дальнейшем развитии журнала вы намечали, какие цели ставили перед собой как руководитель?

— Главная задача — тогда и сейчас — чтобы журнал вообще был и жил, выходил в обозначенные сроки 12 раз в год. Это получилось. Но мне всегда хотелось существенно улучшить качество бумаги и обложки — при том же узнаваемом «новомирском» дизайне. Но это, понятное дело, связано с себестоимостью. Так что — не вышло. Наоборот, сейчас мы выходим на относительно дешёвой газетной бумаге вместо офсета. Очень жаль.

— Расцвет «Нового мира» пришёлся на рубеж 1980—1990-х, и в 1990 году тираж дошёл до 2,7 млн экземпляров. Сейчас цифры иные, однако, помимо печатной версии, существуют и сайт, и PDF-формат. Различаются ли они по содержанию? Насколько сейчас востребована бумажная форма?

— Это была такая «историческая минута». Тираж по подписке достиг ненормального для серьёзного литературного издания уровня. При этом рынка бумаги ещё не было, экономика в 1990 году оставалась в основе своей административно-распределительной. Мы не выпустили три номера — с октября по декабрь — просто потому, что в издательстве «Известия» не хватило бумаги на такой астрономический тираж, а купить негде.

Сейчас большая часть наших читателей — в сети, и они, к сожалению, за чтение не платят. «Бумага» — и не только у нас — сжимается. На сайте мы открываем для чтения не сразу целые номера, а постепенно, примерно по одному материалу в день. Можно купить на сайте PDF свежего номера и увидеть его в аутентичной вёрстке. Окупить себя за счёт бумаги журнал нашего формата объективно не может.

— Есть ли у «Нового мира» задача привлечь молодых писателей и читателей?

— Новых авторов искать не надо, они приходят сами. Однако ежемесячно делать журнал на 240 полос, в каждом номере которого должно быть много всякого-разного, невозможно, не опираясь на авторов, давно и регулярно сотрудничающих с нами. Среди них преобладают литераторы старшего поколения. Понятно, что в поэзии Олег Чухонцев, Юрий Кублановский, Александр Кушнер, Григорий Кружков, Владимир Салимон, Ирина Ермакова, в прозе Борис Екимов, Юрий Буйда — список можно продолжать долго — будут для нас в приоритете.

У меня когда-то был телефонный разговор с ныне покойным литературным критиком, который предложил очень резкую, хотя и аргументированную статью об известном писателе, который у нас часто публиковался. Я ответил отказом. На что критик саркастически спросил: «Для вас что — есть священные коровы?» Я сказал, что есть. Критик повесил трубку.

Я исхожу из того, что в литературе есть некоторое число известных и немолодых авторов, которые заслужили, чтобы их новые тексты регулярно и свободно выходили к читателю. Эти авторы сами за себя отвечают. Но и новые появляются, и некоторые из них становятся постоянными.

— В «Новом мире» с 2015 года проводится конкурс эссе. Читатели из разных стран, от Казахстана до Сингапура, присылали сотни работ о Марине Цветаевой, Николае Заболоцком, Владимире Набокове и других литераторах. Как возникла идея такого мероприятия? Уже есть представление, о каких писателях пойдёт речь в этом году?

— Захотелось чего-то нового, того, что мы раньше не делали, и опыт оказался удачным. Кстати, на сайте мы вывешиваем все эссе, поступившие на конкурс. Не только лауреатов, которых печатаем на бумаге. В этом году точно будет Юрий Трифонов. В августе ему 100 лет, и в августе же исполняется 50 лет публикации его повести «Другая жизнь» в «Новом мире».

— Доводилось ли вам как главному редактору видеть выдающуюся рукопись?

— Если вы имели в виду рукопись никому доселе не известного сочинителя, то, увы, не доводилось. Но явственно помню: когда наш автор, прозаик, поэт, эссеист Дмитрий Данилов решил стать ещё и драматургом и внезапно прислал пьесу «Человек из Подольска» (опубликована в феврале 2017-го), я при первом же чтении почувствовал, что пьеса не просто хороша — она великолепна. Я и сейчас так считаю: это одно из лучших литературных произведений 2010-х годов.